Сергей Седов

1

Об озере Светлояр я знал с раннего детства. Удивляло меня то, что люди говорили о нем, несколько понизив голос. Были эти рассказы всегда какими-то необычными, содержащими нечто таинственное. Каждый год мне приходилось слышать о том, что на озере происходят быстрые исцеления больных и другие чудеса. Иногда хотелось поехать самому посмотреть на это удивительное место, увидеть бабок и стариков-богомольцев, ползающих по его берегам, попытаться разгадать, что же влечет туда разного рода верующих. Но, видимо, желание это не было сильным. Меня, тогда молодого здорового человека, больше привлекали рыбалка на Ветлуге да отдых в лесу. Байки про чудеса на озере вызывали лишь улыбку, ведь я считал себя человеком образованным, не верящим в небылицы. Однако всё рассказанное о Светлояре почему-то оставалось в памяти, как детская сказка, которую помнишь всю жизнь.

Первый раз желание съездить во Владимирское появилось у меня году в 1971, когда я впервые встретился с человеком, исцелившимся на Светлояре. Полтора года он был парализован после травмы позвоночника, а на берегу озера вдруг встал на ноги. Однако первая моя поездка на Светлояр состоялась только через несколько лет, в начале восьмидесятых. К тому времени я уже много знал об этом чудесном месте, прочитал «славную русскую поэму»[1] «В лесах» Мельникова-Печерского, рассказ Короленко «Светлояр», и даже один из многочисленных вариантов «Китежского летописца».

Восьмидесятые годы прошлого века! Это было время, когда, уходя в магазин или куда-то по делам, домá во Владимирском не закрывали на замок. Вставленная в дверную ручку ветка, говорила о том, что хозяев дóма нет. А всех незнакомых, и непохожих на местных людей, идущих к озеру, считали богомольцами.

– Возьмите конфет! – попросила меня продавщица в магазине Владимирского.

– Благодарю! Мне не надо! – ответил я.

– Да, Вы не поняли, вы же к озеру идете. Я вас всех угощаю!

Не только после Москвы, но и после цивилизованного Воскресенского, такая щедрость удивила нашу небольшую компанию.

Мы остановились посреди села, подошли к колодцу, который здесь называли «журавéль», и подняли полную бадью чистой холодной воды. Едва хотели прильнуть губами к краю бадьи, как услышали громкий женский голос: «Не пейте! Не пейте!» Из ближайшего дома к нам быстрыми шагами подходила пожилая женщина.

В то время я уже много знал о старообрядстве и старообрядцах, о знаменитых Керженский и Чернораменских скитах. Мой дед был православным, однако очень хорошо относился к старообрядческой церкви, но был совершенно непримирим к сектам беспоповцев, одних толков которых было в Заволжье более восьмидесяти. Были среди них и такие, обряды которых граничили с мракобесием. Я знал, что, в семьях некоторых религиозных фанатиков считается, что касание их бытовых предметов православными делает эти предметы непригодными для дальнейшего употребления. Возможно, женщина, бежавшая к нам, была из такой секты, а значит, чтобы мы не коснулись губами бадьи, нам надлежало бы принести стакан или кружку для питья, которую затем надо было бы обязательно выкинуть, как оскверненную.

– Не пейте! Не пейте! – повторяла женщина, приближаясь к нам, – Я вам кружечку несу. Вот. Из кружечки-то удобней!

– Точно, сектантка какая-то! – подумал я. – Должно быть, много их в этом селе.

Однако, женщина, внимательно посмотрев на нас, сказала:

– Ой, да ведь вы на озеро идете. Погодите! Не уходите! Я вам сейчас пирогов принесу!

Женщина бросилась к своей калитке, но, не добежав до нее, вдруг остановилась, и обернувшись, крикнула:

– А ночевать-то вам есть где? А то, идите ко мне! Я с вас ничего не возьму.

Как нас потом полюбили эти православные бабушки! А в 1989 году дали прозвище нашей компании: «Тимур и его команда». Мы помогали им в наши короткие приезды чинить забор, косить траву, а я, наученный дедом некоторому сельскому ремеслу, даже плел им корзины.

Однажды, увидев, как тяжело «сводить концы с концами» бабе Лиде (Лидии Григорьевне Морозовой), я, уезжая, оставил ей под тарелкой денежную купюру. Баба Лида обиделась на меня.

– А ведь ты – вор! Сказала она мне при следующей нашей встрече, – Ведь ты меня ограбил! Да! Мы, почему вас принимаем? Чтобы Господь за добро странноприимства нам благодатию отплатил. А ты Его воздаяние взял, да украл! Запомни, и другим скажи: если вы нам будете деньги за постой оставлять – мы вас больше принимать не будем!

– Да, как же так, баба Лида? Ведь Вы нас и обедом кормили, и пирогами угощали…

Лидия Григорьевна Морозова

в своем доме на ул. Культуры

– А так. Не смей воровать!

Я тогда сразу вспомнил рассказанную мне одной женщиной, историю. Она устроилась работать в только что открывшийся женский монастырь. Однажды, мыла пол в храме вместе с монашкой и сказала той:

– Вот, я здесь за зарплату работаю, а вы за даром.

– Что?! – удивилась монахиня, – Да я за даром палец о палец не ударю! Я работаю Христа ради!!!

В 1991 году в селе Владимирском открыли храм. Теперь наши приезды на праздник Владимирской иконы Божией Матери стали настоящими паломническими поездками. Приехав, за несколько дней до праздника, мы получали послушание у настоятеля: красили забор или крышу храма, прорубали на тропе вокруг озера ветки, чтобы крестным ходом можно было пронести церковные знамена – хоругви. Но останавливались мы всегда в домах одних и тех же бабушек, которые, по-прежнему, отказывались брать с нас деньги за постой.

Постепенно менялось мое материалистическое мировоззрение. К тому времени я уже регулярно посещал православный храм в Москве, прошел обучение во взрослой группе приходской воскресной школы, а в 1992 году, по благословению духовника, оставил работу над практически готовой диссертацией, уволился из НИИ, и перешел на работу в православный храм Рождества Богородицы в Крыоатском, став церковнослужителем.

Наши ежегодные паломнические поездки во Владимирское продолжались. В 1993 – 1995 годах они были особенно многочисленными (62, 58, 64 человека), и всех размещали в своих домах прихожане сельского храма. Но с этого времени я уже имел благословение и своего духовника, и настоятеля храма во Владимирском записывать все случаи исцелений и других чудес, совершавшихся на берегах озера и у источника Кибелек.

Несколько отрывков из этих записок я впервые предлагаю для публикации.

2

Тексты эти можно разделить на две части: чудеса исцелений от болезни и чудеса самого озера: тайна его происхождения, его необычной целебной воды, оптических и звуковых миражей и т.д. Записывал я всегда лишь то, чему сам был свидетель в мои короткие приезды на озеро, или рассказы моих друзей и знакомых, в правдивости которых у меня не было, и нет ни малейшего сомнения. Эти случаи, произошли с самыми обычными людьми, лишенными религиозного фанатизма и… «тараканов» в голове. Некоторые из этих людей были верующими, некоторые атеистами, но происходящее иногда на Светлояре и те, и другие называют чудом.

I

Чудеса исцелений

Рассказ Маргариты Васильевны Пеговой,

преподавателя средней школы р.п.Воскресенское

(записано в июле 1991 г)

Мама моя, будучи уже очень пожилым человеком, шла как-то зимой из бани, и вдруг упала в снег. Оказалось, что у нее случился инсульт. Маму парализовало: перестала действовать одна рука, одна нога, перекосило лицо, отнялась речь. Когда я приходила к ней в больницу, то мне постоянно казалось, что мама пытается мне улыбнуться. Через две с половиной недели мама с трудом начала говорить. Первые ее слова были: «Смеюсь я над вами! Что же вы меня колете? Везите на Светлояр, там исцелюсь! Везите! А то есть не буду!» В общем, настояла-таки на своем, заставила везти ее к святому озеру. Наняли человека, повезли. Уже на берегу одели ей телогрейку задом наперед, положили на снег: «Ну, вот, ползи!» Та попробовала отталкиваться ногой, с трудом проползла метра два, и вдруг… встала на ноги и сказала. А теперь езжайте-ка домой. Я сейчас озеро обойду и домой пешком приду. «Что ты! Что ты такое говоришь? Ведь до дома-то двадцать один километр!» Но спорить с мамой было бесполезно, она уже быстро шагала по тропинке вокруг озера. Домой мама пришла пешком. От ее болезни не осталось и следа.

Исцеление Леонида Сергеевича Курзенкова

Июль 1993 г.

Много лет назад мне посчастливилось подружиться с известным московским иконописцем, преподавателем академии Леонидом Сергеевичем Курзенковым. Познакомились мы в алтаре храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском. Леониду Сергеевичу разрешалось входить в алтарь и присутствовать там на любой службе. Как истинно верующий человек, Леонид Сергеевич совершал в положенные моменты службы земной поклон, но подняться на ноги уже не мог. Пономари поднимали его. Какая-то старая травма ноги уже много лет заставляла иконописца ходить с клюкой-тростью. Клюка эта была, можно сказать, произведением искусства, она больше походила на посох, украшенный сложной дорогой резьбой и покрытый лаком под красное дерево.

Мои рассказы о Светлояре, о старом деревянном сельском храме, так нуждающемся в помощи художников иконописцев и реставраторов, заинтересовали Леонида Сергеевича. «Поговорю с друзьями иконописцами. Может быть, летом и соберемся поехать туда недели на две-три, да студентов академии возьмем на практику. Денег нам никаких не надо, будут кормить – и ладно». И вот, в июле 1993 г. группа из трех пожилых иконописцев-реставраторов и трех студентов академии прибыла во Владимирское. В храме закипела работа. Пожилых людей взяла на постой Лидия Григорьевна Морозова, которая с 1991 года несла в храме послушание просфорницы. Вот только храм находился в одном конце села, а дом Лидии Григорьевны совсем в другом. Глядя, как хромает Леонид, Лидия Григорьевна спросила его: «А на озере-то был?» «Конечно, был. Мне Сережа все рассказал. Я и водой светлоярской ногу поливал, и кругом обошел, но не помогло. Да, оно и понятно, не каждому, ведь, помогает». «Надо мне вас всех на Кибелек сводить, да к могилам святым». Я попытался было возразить, дескать, измучается человек, путь-то не близкий. Но Лидия Григорьевна сказала: «А мы стул с собой возьмем. Устанет, так посидит. Значит, завтра с утра и пойдем. У меня у самой тут как-то ноги заболели, ломит и ломит, ну, ломит и ломит. Я собралася, и в Воскресенское в больницу. Пришла на прием к хирургу Родионову, а он посмотрел и говорит: "Твои ноги, бабка, только топором лечить!" Ох, как я на него обиделась! Приехала домой уставшая, ноги болят, а я все равно на озеро пошла, три раза его обошла, всё и прошло. Видишь – бегаю! А ему на Кибелек надо!».

Утром мы взяли стул, ведро для обливания и отправились на святой ключик Кибелек. По дороге баба Лида рассказала нам легенду появления источника, рассказала, что "кибелек" означает "копыто". Мы прошли сразу к могилам. «Видите, вокруг могил тропа богомольцами вытоптана, – пояснила баба Лида, – Могилы эти сначала обходят по кругу против солнца, а кто, так обползает. А потом лицом к крестам встанут и земной поклон кладут. И так три раза, а потом уж и к самим могильным холмикам подходят. Вон они все изрыты, на каждом по три ямки заметны. Это люди по щепоточке земли с собой берут. Считается, что земля эта от разных болезней помогает. Если взята от ног (ближе к кресту), то от болезней ног поможет; если из середины могилы, то от болезней внутренних органов; а. если от головы, то от болезни головы. Да вы отовсюду себе возьмите, только не перепутайте потом. Тут, не так чтобы много времени прошло, 

Леонид Сергеевич Курзенков (в центре) – руководитель группы иконописцев, только что расписавших один из соборов Толгского монастыря в Ярославле (1997 г.)

мужчину я одного сюда приводила. У него врачи страшную болезнь нашли, помирал он. Я ему сказала, чтобы земельку с могил по щепотке в воде растворял и весь год пил. А он и говорит: «Какой год? Мне сказали, что жизни всего два месяца осталось». Так он, как домой приехал, всю горсть в стакане растворил, да разом и выпил. На следующий год рассказывал, что словно обожгло всего, и вдруг почувствовал, что здоров. Так это уж лет пять, поди, назад было, а он недавно снова приезжал, живой. Ну, я пойду, а вы на источнике разденьтесь, да по три ведра друг на друга вылейте. Один первое ведро льет и говорит: "Во Имя Отца", а тот на кого льют отвечает "Аминь! " Второе - "и Сына", третье - "и Святаго Духа".

Мы сделали все так, как сказала баба Лида. А когда оделись, Леонид спросил меня: «Как думаешь, она уже далеко ушла?» «Думаю, что далеко» – ответил я. Леонид Сергеевич как-то странно посмотрел на свой посох, и вдруг с силой забросил его в кусты. «Пойду, догоню!», – сказал он нам, раскрывшим рты от удивления – «Стул не забудьте взять!». После чего бегом побежал по просеке. Его давней хромоты как не бывало!

После этого случая прошло уже 19 лет. Только два года назад болезнь глаз заставила Леонида Сергеевича вновь начать ходить с тросточкой-клюкой. Его новая тросточка самая простая, куплена в аптеке.

Марья Павловна Грибанова

Июль 1994 г.

Еще в 1991 году я познакомился с жительницей села Владимирское Марьей Павловной Грибановой. Эта бабушка, несмотря на свой восьмидесятилетний возраст, пела в храме на клиросе. Она знала огромное количество сказаний и легенд о Светлояре, и была удивительным рассказчиком, просто  кладезем для краеведа, филолога и, конечно, любого исследователя Светлояра. Говорят, что и мама у нее была такая же словоохотливая, к ней даже целые группы ученых филологов и лингвистов приезжали.

Высокая, сухощавая, Марья Павловна имела острый проницательный взгляд.

Марья Павловна Грибанова (четвертая справа)
несет небольшую икону святителя Николая Чудотворца

Думаю, что далеко не каждому эта женщина соглашалась поведать нечто сокровенное. Меня Марья Павловна называла «Сереженька», и всегда просила: «Пой с нами на службе!» «Нет у меня этого таланта» - предупреждал я. «Как это нет? А ты стой рядом и подпевай. Ведь, ты для нас, яко ангел!»

Я очень любил слушать эту удивительную бабушку. Ее плавная речь лилась завораживающим потоком, невозможно было перебить такого рассказчика, или спросить что-либо в середине рассказа. До сегодняшнего дня можно, записав в поисковой системе в интернете ее имя, получить ссылку: «Голос Марьи Павловны Грибановой». Ее истории всегда были о людях, с которыми произошло что-то необычное. Но однажды Марье Павловне самой посчастливилось стать свидетелем чуда. Вот ее рассказ об этом случае:

«Когда появился обычай обходить или обползать озеро, я не знаю. Обходят озеро либо один раз, либо три раза. Как-то, дала я зарок три раза озеро обойти, да все что-то тянула с исполнением обещания, ругала себя. И вот однажды, покорив себя снова, пошла к озеру. Был тихий летний вечер. Пришла на берег, помолилась и в путь Раз обошла, второй… Тут уж темнеть начало. Страшно мне показалось в сумерках по лесной тропе-то идти. Стою и думаю: «Видать, не судьба мне сегодня обещание выполнить. Надо домой поворачивать». И вдруг, смотрю, люди озеро обходят со свечками, человек десять, и все в одеждах каких-то длинных, как у монахов. Я за ними и пошла. А они идут и поют, красиво так. Иду я за ними и думаю, что за люди такие? Из какого они монастыря? И почему мне от их свечек каждую травинку под ногами видно. Такой от ихних свечек свет! А еще удивляюсь, что не пойму, то ли мужчины-монахи, то ли женщины-монашки. Поют голосами высокими, а все равно непонятно. Ну, ладно, решила, что, как круг обойдем, я подойду и спрошу у них, откуда, мол, приехали. Обошли. Я, как к ним шаг шагнула, а они только в воздухе растаяли. Перепугалась я, да так, что, не разбирая дороги, полем домой побежала, а на утро к батюшке, так, мол, и так, вот чего видела. (Настоятелем храма тогда был отец Владимир Краев). А он выслушал и говорит: «Что же ты, глупая, ангелов испугалась? Бесов бояться надо».

Прошло несколько лет. И надо же такому случиться, что Марья Павловна за неделю до престольного праздника Владимирской иконы Божией Матери получила серьезную травму ноги. Резано-рваная рана оказалась настолько глубокой, что повредила кровеносные сосуды, в результате произошла большая потеря крови. Когда мы приехали во Владимирское, узнали о случившемся, то поспешили во Владимирскую больницу. Врач мне сказал: «Что нужно, сделали, а остальное – на волю Божию. Она не встает и, может быть, уже не встанет. При падении был и коленный сустав поврежден, а возраст... В общем, сами понимаете».

Когда после праздничной литургии крестный ход стал приближаться к больнице, мы бегом, опережая всех, бросились в больничному корпусу и голосом, не терпящим возражений, потребовали у врача и сестер носилки! Положили Марью Павловну на носилки и вынесли на дорогу, по которой шел крестный ход. А после того, как над больной пронесли чудотворную икону Божией Матери, мы снова поставили носилки на дороге впереди крестного хода. И только, когда трижды над Марьей Павловной пронесли икону, мы отнесли больную в палату. Все это было снято на видеокамеру, какие-то корреспонденты снимали фильм о Светлояре. Потом даже взяли у меня интервью. Я тогда на вопрос корреспондента ответил, что Марья Павловна будет здорова через неделю. Так оно и случилось!

Исцеление юноши

Июль 1995 г.

Мы возвращались с Кибелека, радостные, преображенные его чудесной водой. Только что мы обливались ей у святого ключика, так как показывала нам Лидия Григорьевна Морозова. И вдруг увидели, что по просеке в сторону источника медленно едет легковой автомобиль. Мы возмутились такому неблагоговейному отношению к святыне и преградили путь наглецам. Из остановившейся машины вышел водитель и сказал: «Простите нас, добрые люди! У нас в машине мальчик-инвалид 14 лет. Вот и коляска инвалидная на крыше. Врачи ему помочь не могут. Были мы у старца. Ждали приема, да не дождались, а когда тот вышел, то сам приблизился к мальчику, благословил, а нам сказал: "Исцелится на Кибелеке", больше ничего не объяснил и ушел. Мы очень долго искали, где находится Кибелек, не знали даже, что это источник. И вот нашли, приехали из Астрахани. Мы понимаем, что тут нельзя на машине… Но, ведь у него ноги совсем не действуют». Мы поспешили на пешеходную тропу, уступая дорогу автомобилю.

На всенощном бдении мы увидели всю эту семью в храме. Мальчик несколько раз вставал с коляски и стоял, держась за ее спинку минут по пять, а затем вновь садился обессиленный. Сегодня он первый раз за много лет встал на ноги на источнике, после того, как его облили водой Кибелека.

А на следующий день на литургии мы видели, как этот юноша сам, без посторонней помощи, подошел к причастию. Пустая инвалидная коляска всю службу простояла в притворе храма.

Шесть лет молчания

4 июля 2004 г.

В этот году мы приехали на праздник Владимирской иконы лишь за два дня до него. Наш небольшой автобус в полдень остановился около храма. День был воскресный, и служба только что закончилась. Мы вошли в храм, хотели подойти под благословение к отцу Евгению Горбунову, но увидели, что батюшка занят. Священник беседовал с молодой семьей. Он увидел нас, но разговора с людьми не прекратил. Перед ним стояли молодые мужчина и женщина, оба держали за руки мальчика лет семи. Сразу было понятно, что это молодая семья. И мужчина, и женщина счастливо улыбались, а отец Евгений говорил с ними вовсе не радостно, а строго, даже укоризненно: «Что же вы, православные? Ну, раз врач земной не помогает, значит надо просить помощи у Врача Небесного. Шесть лет лечили! Шесть лет! Кошмар! Причащайте его почаще!»

Оказывается, несколько минут назад в храме произошло чудесное исцеление семилетнего ребенка. Мальчик не был немым, прекрасно слышал, но не разговаривал. Врачи не у него никаких патологий, и не могли определить причину такой болезни. Эта семья жила в Нижнем Новгороде. Услышав об исцелениях на Светлояре и источнике Кибелек, родители решили отвезти сына во Владимирское, искупали в озере, облили водой на источнике, а на литургии отец Евгений причастил мальчика. Буквально через две-три секунды после причастия мальчик с трудом произнес: «Боже… мой…», и повернувшись к удивленному отцу, совершенно чисто сказал: «Пап, а я говорить умею!»

Счастье в инвалидной коляске

Июль 1997 г.

В 1996 году среди паломников, приехавших на праздник в село Владимирское, был молодой человек в инвалидной коляске. Мы надеялись на чудо, думали, что вот завтра или послезавтра увидим его идущего на своих ногах. Видели и то, как он уезжал… не исцеленным. Нам тогда казалось, что чуда не произошло. Но мы ошиблись!

Через год я узнал, что этот инвалид впервые приехал во Владимирское по благословению старца. Когда молодой человек стал просить благословения на поездку к Светлояру, старец удивился: «Зачем тебе это?» «Я хочу быть счастливым, хочу жениться, иметь детей» – объяснил мужчина, и вдруг услышал: «А! Ну, тогда поезжай!»

В 1996 году чуда исцеления этого инвалида не произошло, произошло другое чудо. Приехавшая во Владимирское молодая паломница, познакомилась с инвалидом, подружилась и полюбила его. А через год они вновь приехали на Светлояр вместе, но были они уже мужем и женой. Мужчина, как и в прошлом году, был в инвалидной коляске. На службе в храме они по очереди держали на руках грудного ребенка. Одного взгляда на эту православную семью было достаточно, чтобы понять: они счастливы!

Алла Федоровна Пехтерева

Июль 1991 г.

Этот случай произошел во время первого нашего приезда на Светлояр не в качестве туристов, а как православных паломников.

Ведущий инженер одного из Московских НИИ Алла Федоровна Пехтерева во время небольшой трапезы на берегу озера, опрокинула термос с кипятком. Вода ошпарила ей подъем ноги. Почти сразу в месте ожога появился большой пузырь. Мы помогли Алле Федоровне дойти до озера. Когда она опустила обожженную ногу в воду, то строго спросила меня: «Что мне надлежит делать?» Я понимал, что нам надо поскорее отвезти несчастную к врачу, но вдруг предложил: «Читайте молитвы!» «Какие?» «Любые, какие помните наизусть».

Сейчас следовало, оставив кого-то с получившей травму женщиной, сходить в местную больницу и аптеку, чтобы приобрести все необходимое для оказания первой помощи, что я и поспешил сделать. А, когда вернулся, то увидел Аллу Федоровну, сидящую на лавочке и спокойно уплетавшую бутерброд. На ее ноге было лишь небольшое покраснение. Медицинская помощь была явно не нужна.

На следующий день мы уезжали в Москву. Алла Федоровна бодро шагала к автобусной остановке в босоножках.

II

Светлояр

Звон

Июль 1990 г.

Я не записывал рассказы людей, слышавших колокольный звон на озере. Кто-то слышал… Кому-то послышалось… Вот, если бы этот звон записали на магнитофон, и удалось бы доказать, что источник звона не другой магнитофон… В общем, все это очень субъективно.

Но об одном удивительном случае, произошедшем в 1990 году, я просто обязан рассказать.

В самом начале перестройки большая группа моих друзей и единомышленников – инженеров научно-исследовательского электромеханического института, перечитав все, что можно было тогда достать о Светлояре и граде Китеже, отправилась в туристическо-экскурсионную поездку к загадочному озеру. Ни о каких паломничествах в то время мы и не помышляли. Мы приехали на Светлояр как туристы, с палатками и котелками для приготовления пищи на костре. Почти все из нас были любителями такого отдыха на природе. Необычным показалось многое, но больше всего – чистота и тишина.

Мы не решились тревожить берега озера разбивкой палаточного лагеря и разведением костра, а потому ушли в лес по направлению к источнику Кибелек метров на 400. Здесь на лесной опушке разбили палатки, развели большой костер и расположились вокруг. Все мы тогда чем-то увлекались, жадно читали появившиеся вдруг книги, которые ломали наше материалистическое мировоззрение. И хоть многие наши увлечения были разными, мы были едины в понимании того, что мир устроен гораздо сложнее, чем его нам представляла наша советская наука. Едины были мы и в том, что исповедовали здоровый, трезвый образ жизни: никто из нас не курил и не употреблял спиртного. Сейчас мы встречаемся нечасто, но когда такая встреча случается, обязательно вспоминаем события той ночи с 6-го на 7-е июля.

У костра нас было 32 человека. В 2 часа 10 минут (ошибка во времени может составлять минуту-две) со стороны поля донесся звук от удара в колокол. Звук шел издалека, но был настолько сильным, что задрожала земля, из костра поднялся пятнадцатиметровый столб искр, а мы вскочили на ноги и повернули головы в сторону поля. Какого же размера должен был быть тот невидимый колокол, чтобы он смог произвести столь сильные колебания земной поверхности. Удивительным казалось и то, что встали на ноги и повернулись к полю лишь 20 человек. Двенадцать же удивленно смотрели на нас, не понимая, почему мы поднялись с удобных бревен-сидений. Они испуганно спрашивали нас: «Что случилось?», «Какой колокол?», «Какой звук?», «Какое дрожание земли?» Они ничего не слышали и ничего не почувствовали, хотя и видели необычно большой и густой сноп искр, поднявшийся вдруг из костра.

И тут раздался второй удар в колокол, который был сильнее первого. Услышали его все те же 20 человек. Теперь мы явно ощутили подвижку земли под ногами. Новый сноп искр, вырвавшийся из костра, был выше первого. Мы, не сговариваясь, тут же вытянули руки, указывая направление, откуда доносился звон. Больше ударов колокола мы не слышали. Позже от местных жителей мы узнали, что поле, откуда раздавались удары, называется у них Господня Длань.

Интересно то, что мы, в то время еще только идущие к вере, не искали никаких материалистических объяснений увиденному. Возможно, в глубине души мы готовы были встретиться на Светлояре с чем-то необычным, необъяснимым. Тогда впервые и сказал кто-то фразу, запомнившуюся всем: «Наверное, Светлояр свои тайны раскрывает не каждому».

Через несколько лет одна из московских паломниц, стоя на берегу озера, сообщила мне, что прямо сейчас слышит громкий колокольный перезвон. А я, грешный, так явственно слышавший оглушающие удары колокола в один из первых приездов на озеро, теперь ничего не смог различить кроме шума ветра и далекого рокота мотоцикла.

Нельзя разгадать тайны Светлояра, задавшись такой целью. Верно говорят старожилы Владимирского: «Кому нужно, тому и откроется!»

Цветущий папоротник? (Несостоявшееся чудо)

Июль 1989 г.

Летом 1989 года мы, восемь инженеров московского НИИ, совершили байдарочный поход по Ветлуге. Конечным пунктом похода было выбрано Воскресенское. Так случилось, что добрались мы до него на день раньше, чем было запланировано. Я предложил своим друзьям съездить на Светлояр и провести один день и одну ночь невдалеке от этого загадочного озера. Все с радостью согласились. Были мы неисправимыми романтиками, хотя  возраст участников похода уже располагал к более серьезному времяпровождению. Самому молодому из нас было - 35, самому старшему - 60. Мы сами шутили над собой: «Вроде бы, солидные уже люди, а все никак не можем успокоиться: как пионеры, любим походы и песни у костра».

Костер мы развели на окраине поля в нескольких сотнях метров от озера. Ближе к полуночи кто-то вспомнил, что сегодня ночь на Ивана Купалу, что сегодня ровно в полночь, по народным поверьям, цветет папоротник.

– Это надо проверить! – подхватили другие, – Давайте сейчас же пойдем на берег озера, там под горой много папоротника.

Особенно идея о походе ночью к папоротникам понравилась женщинам. Они вспомнили, что папоротник на Руси называли разрыв-травой; что, по древним представлениям, достаточно было одного прикосновения цветка, чтобы открыть любой замок, и, что сорвать цветок папоротника было очень трудно и опасно. Человеку, овладевшему этим цветком, становились подвластны все тайные знания, он получал дар прозорливости и мог даже понимать язык животных, ему становились доступны все скрытые в земле клады. Кто-то вспомнил даже «практическую рекомендацию», чтобы сорвать папоротник, нужно очертить вокруг себя круг освящённым ножом и окропить папоротник святой водой.

– Ну, и кому же мы доверим честь идти первым и сорвать чудесный цветок? – спросил я в шутку, все еще надеясь, что все это только разговоры и никто никуда не пойдет.

– Конечно же, Вам, Сергей Георгиевич! – закричали женщины, – Вы у нас руководитель поездки, значит, Вам и цветок срывать, и местá потом указывать, где тут клады поблизости зарыты, а то с нашей зарплатой мы никогда не разбогатеем.  Мы готовы идти!

Отговаривать людей было бесполезно, Я прекрасно понимал, что никто из них, конечно, не верит в то, что это растение цветет, да еще каким-то необычным цветом, но пытливый ум инженеров-исследователей требовал документального заключения: «Видели! Не цветет!»

У нас было два карманных фонарика. Один, на батарейках, дали мне, возглавившему нашу исследовательскую группу; механическим фонариком «жужжал», шедший последним Иван Федорович Калачев. Ночи в это время еще светлые, а потому идти полем было довольно легко, но как только мы ступили в лес, пришлось резко замедлить шаг. Я попросил людей идти, как раньше ходили слепцы-песенники, положив руку на плечо идущему впереди. Вскоре мы приблизились к зарослям папоротника.

– Во время! – сказал Иван Федорович, – Ровно полночь!

Лучи двух фонариков заскользили по зарослям папоротника, и вдруг выхватили какие-то светящиеся шарики. Светились они только тогда, когда на них попадал луч от фонаря. Шариков было два, казалось, что они висели в воздухе у самых листьев. Света было недостаточно, чтобы получше рассмотреть эти странные шары.

– Цветы! – ахнули за моей спиной несколько голосов, – Сергей Георгиевич, идите, срывайте!

Я осторожно сделал несколько шагов. Теперь рядом со мной, у самых листьев папоротника, светились два белых шарика. Контуры их так и остались нечеткими. Я протянул руку к первому «цветку» и стал медленно сжимать пальцы, но… ничего не ощутил. А когда я разжал пальцы – шара уже не было. Но рядом светился еще один.

Тогда я стал вслух комментировать свои действия.

– Подношу руку… Накрываю шар сверху… – говорил я своим спутникам, – Ничего не чувствую. Где этот шар?

– Точно под Вашей ладонью!

– Сжимаю пальцы! Ничего не ощущаю!

– Ой! Шар исчез! Он у Вас в руке?

Это не фотография, а всего лишь рисунок, но очень хорошо показывающий именно то, что мы видели в ту ночь.

– Нет!

Я раскрыл ладонь. В руке ничего не было.

– Не удалось! – сказал я, – Клада нам не видать, а потому будем в поте лица добывать хлеб свой.

Все дружно рассмеялись и отправились к палаточному лагерю.

Позже я узнал, что у многих травяных растений, имеющих остроконечные листья, в безветренную влажную погоду собираются сгустки тумана, причем, формы этих сгустков часто имеют вид шара. Чуда в этот раз мы не увидели. Но разве прекрасная природа Поветлужья, ее красота, которой мы восторгались несколько дней, не чудо?

Наталья Степановна Зайцева и Валерий Иванович Никишин

Одной из бабушек, принимавших у себя по несколько московских паломников из нашей группы, была жительница Владимирского Наталья Степановна Зайцева. Я не помню сейчас, как с ней познакомился. Как-то сразу понял, что человек она необычный, удивительно добрый, умный, талантливый, а еще не по-женски смелый. Богата Воскресенская земля на такие самородки.

Родилась Наталья Степановна в самом начале века. Когда мы с ней познакомились, было ей уже под девяносто. Но, хоть и сгорбилась ее спина, взгляд остался острым, внимательным, казалось, что ее карие глаза видят человека насквозь. Мы все звали ее просто бабушка Наташа.

Молодость ее была весьма бурной, была она одной из первых комсомолок в Нижегородском заволжье.

– И стреляли в меня, и топором пытались зарубить, – рассказывала бабушка Наташа, – четыре раза убить хотели, а вот не убили. Долго жизнь налаживалась. А уж, когда все хорошо стало, тут война всё испортила. После войны муж-от у меня быстро помер, он с фронта весь израненный пришел. А я ничего, и с пилой, и с топором управляться научилась не хуже плотника. На мотоцикле ездила сама. Ружье у меня было, на охоту ходила. Всего ведь годов десять только, как ни мотоцикла у меня нет, ни ружья. Постарела! А раз, аккурат у источника, у Кибелека медведь ко мне вышел, а у меня ружье пятеркой дробью заряжено… Ну, бросила я ружье ему под ноги и говорю: «На тебе ружье, только меня не трогай!», а сама потихоньку к дому. Через три дня пришла на то место, забрала ружье.

Однажды Наталья Степановна предложила мне послушать ее стихи. Наблюдательная бабушка сразу заметила, как нерешительно я согласился.

Дело было в том, что буквально за неделю до этого мне пришлось по службе писать рецензию на три сотни стихотворений одной самодеятельной поэтессы. Такая работа была разовой, можно сказать, случайной, она никогда не входила в мои служебные обязанности, а сделать ее нужно было очень быстро. Я очень люблю поэзию, но то, что мне предстояло прочитать для написания рецензии, поэзией назвать было нельзя. После первых трех «стихотворений» я почувствовал, как у меня повышается давление, а к пятидесятому голова моя просто раскалывалась. Полное отсутствие ритма и рифм, частые тавтологии, плеоназмы и т.д., и т.п. Если бы так попытался излагать свои мысли в контрольной работе мой студент, я бы ни за что не допустил его до зачета. Но я обязан был дочитать эту галиматью до конца. Придя в себя, я решил, что более не окажусь в ситуации, когда мне придется долго читать или слушать подобные творения.

– Да, ты не бойся, Сереженька, – сказала вдруг бабушка Наташа, – я тебе всего одно стихотворение и прочитаю. Слушай…

Наталья Степановна чуть опустила глаза и с улыбкой начала читать. Есенинский слог, такой родной, радостный и абсолютно правильный, как прекрасная музыка полился прямо в сердце. Я был поражен! Я попросил почитать еще, потом еще… Наталья Степановна читала, а я все силился запомнить хоть что-нибудь, и не мог!

Каждый раз, когда я приходил к ней в гости со скромными подарками: конфетами, чаем и какой-нибудь церковной книгой, бабушка Наташа вновь и вновь удивляла меня. Беседы с ней были для меня радостью и чудом. Я надеюсь, что еще напишу когда-нибудь о них. Но как я сейчас жалею, что ходил в гости ко многим старикам без диктофона!

Бабушка Наташа провожая меня, всегда начинала причитать:

– Сереженька, мы о тебе молимся, неделю назад с батюшком о тебе молебен служили, и ты нас в молитве не забывай. А вот и открыточки твои, что к праздникам присылал. Вот, все здесь на стенке у меня: эта к Рождеству, а эта к Пасхе. Ну, милый, иди! Только ты – позади! А Христос – впереди!

Старый покосившийся домик бабушки Наташи очень быстро ветшал. Мы старались, чем могли, помочь этой доброй старушке, но разве можно много сделать за столь короткие приезды, а от денег Наталья Степановна отказывалась категорически.

Мы не забывали поминать рабу Божию Наталью, и произошло чудо, вернее целый ряд чудесных событий, которые помогли этой удивительной бабушке.

Я, конечно, слышал о геологе Валерии Ивановиче Никишине, который еще в советское время был руководителем двух научных экспедиций на Светлояр, читал выдержки из его докладов в Академии наук, которые публиковали тогда газеты. Но встретиться с ним, поговорить, подружиться… О таком я и мечтать не мог.

Однажды перед всенощным бдением во Владимирском храме  я разговорился с пожилым мужчиной благообразного вида с седой бородой. Беседа наша была обычной для верующих людей: о сегодняшнем празднике, чтимых в этот день святых. Как-то незаметно заговорили и о храме села, о самом селе, об озере. Тут нам обоим захотелось продолжить общение, но скоро должно было начаться богослужение. Мы договорились встретиться после его окончания.

После службы, уже вне стен храма, наша беседа продолжилась. Мы как-то сразу понравились друг другу.

– А я о Вас слышал, – сказал вдруг мужчина, – Вы ведь Сергей Георгиевич? Верно? А я - Валерий Иванович, – он протянул мне руку.

Меня вдруг осенило!

– Вы Никишин?

– Да, Никишин!

– Тот самый геолог, который столько исследовал озеро.

– Да! И исследую до сих пор. Это удивительное место! Здесь сходятся несколько разломов. Тут сторонникам метеоритной гипотезы происхождения озера приходится туговато. Я тоже ее рассматривал и довольно серьезно, но долгое время считал, что наиболее правильная причина происхождения Светлояра - карстовые провалы. Об этом я дважды говорил в Академии наук. Почти сорок лет я изучаю Светлояр, а он преподносит все новые тайны. Нашей группе исследователей удалось доказать, что озеро действительно образовалось в результате провала. Быть может, первый из них и был спровоцирован падением метеорита, но только первый. Дело в том, что всего провалов было три, при чем, второй произошел в первой половине XIII века, то есть по времени совпадает с нашествием Батыя. А те пеньки, которые мы видим недалеко от берега под водой – это результат третьего провала, который был самым незначительным и произошел не более двухсот лет назад.

– Так, в чем же здесь тайна? Наоборот, это многое объясняет. Карстовые провалы местности не редкость…

– Конечно, не редкость! А в Нижегородском Заволжье это вообще случается довольно часто. Я вам могу о таких озерах много рассказать, да только в районе Светлояра этот самый первый провал был невозможен. Дело в том, что карстовые породы в здесь присутствуют на глубине 200 и более метров, а, соответственно, пустоты в земной коре на таких глубинах к повалам уже не приводят, если, конечно…

– Не будет провоцирующего фактора?

– Вот именно! И, с маленькой долей вероятности, можно предположить, что таким фактором был метеорит.

– А с большой?

– А с большой - землетрясение.

– Но, разве в этих местах бывают землетрясения?

– Представьте себе! Хотите, пойдемте сейчас ко мне домой, я Вам покажу даты этих землетрясений.

– Валерий Иванович, а я слышал, что Вы живете в Москве.

– Да. А в этом году я себе здесь недорого дом купил. Буду теперь проводить здесь летние месяцы, а то и весну с осенью. Здесь недалеко, в Алмазном переулке. Знаете?

– Знаю! Там живет знакомая мне старушка – бабушка Наташа.

– Вот, у нее-то я и купил дом!

– Как?! Вы купили дом у Натальи Степановны Зайцевой?

– Да!

– Значит, бабушка Наташа все-таки уехала к сыну в город?

– Уехала! А потом вернулась! Сказала, что не может в городе жить. Плакала, деньги за дом вернуть хотела. Хорошая такая бабушка. Но ведь десятый десяток! Трудно одной. Вот и решили мы жить вместе. Нам вдвоем и легче, и веселее. Места хватит. А деньги эти мы на ремонт дома потратим. Мы вот уже и печку починили, и кровать вторую поставили, а скоро и крышу отремонтируем.

– Мы с бабушкой Наташей старые хорошие знакомые. Я собирался зайти к ней завтра.

В гостях у Валерия Ивановича и Натальи Степановны

После радостных причитаний бабушки Наташи, чаепития, воспоминания общих знакомых, драматического рассказа о продаже дома и попытке переезда в город, улыбок и слез, Наталья Степановна, взяв молитвослов, сказала: «Помолюся сейчас прямо, а вы поговорите, пока».

– Ну, вот Вам и даты землетрясений, – сказал Валерий Иванович, – заглянув в свою тетрадку, – Пожалуйста! «Года 6982, тoe же с весны бысть трус в граде Москве и церкви Святыя Богородицы, яко заложил Филипп митрополит, сделана бысть уже до верхних комор, и… храмы вся портясошася яко и земля поколебашася...». Речь здесь идет о недостроенном Успенском соборе Московского кремля. Год же 6982 указан по летоисчислению от Адама и Евы, а от Рождества Христова – 1474-й. Где был эпицентр этого землетрясения – неизвестно. Вот еще: 1559 год, землетрясение в Нижнем Новгороде. А в 1807 году – в Козьмодемьянске, и, судя по описаниям, около шести баллов.

Мне очень радостно было находиться в гостях сразу у двух интересных, приятных мне людей.

Оказалось, что Валерий Иванович в Москве жил на Ленинском проспекте - это Юго-Западный район Москвы, а я в Кунцево - в Западном районе. По московским меркам – совсем рядом. Здоровье Валерия Ивановича не позволило ему осуществить свою мечту, и подлого жить во Владимирском. Мы часто перезванивались с ним в Москве. Валерий Иванович был истинно православным человеком, он имел талант прекрасного рассказчика. Я очень благодарен ему за его рассказы. Наверно, он щедро делился ими и с другими людьми, но был один случай, который Никишин поведал мне по секрету. Теперь, когда Валерия Ивановича нет в живых, я могу рассказать об этом случае.

Во время одной из экспедиций было принято решение о бурении дна озера. Никишин дал команду начинать работу. Бур вошел в ил на тридцатиметровой глубине, но, когда были пройдены первые метры десятиметрового слоя ила, Валерий Иванович вдруг почувствовал себя плохо, и вскоре потерял сознание. Его отвезли в Воскресенское, в районную больницу, где врачи поставили страшный диагноз - заражение крови!

Надежды на выздоровление не было никакой, а до печальной развязки, как потом говорили врачи, оставались дни или даже часы. На какое-то время Никишин пришел в сознание и попросил срочно передать в экспедицию: «Бурение прекратить немедленно!» Как только бурение прекратили, болезнь как рукой сняло. Температура стала вдруг нормальной. Все анализы тут же изменились. Врачи, в высокой квалификации которых не было сомнения, говорили, что никогда такого не видели. Объяснить, что это было, они не могли. На руках у Валерия Ивановича остались выписки из больницы Воскресенского, которые он хранил у себя. Такой случай не мог не поколебать материалистическое мировоззрение Никишина. До этого к чудесам, происходившим на озере, он относился скептически. Пытливый ум исследователя, умеющего делать логические выводы, привел ученого в православный храм.

Вода Светлояра

Однажды Валерий Иванович спросил меня:

– А знаете, что у Светлояра есть двойник?

– Как? – удивился я.

– Да, есть! Должен был быть, согласно моей теории. Помните из школьного курса физики «Теорию сообщающихся сосудов»? Согласно моим предположениям второе озеро должно было располагаться на юго-востоке от Светлояра не более чем в 30 километрах. И я нашел его. Не приходилось ли вам бывать южнее Воскресенского километров на 10-12?

– Бывал и южнее. В Нестиарах, например. Там тоже озеро. И, говорят, что природа его образования – карстовый провал.

– Но озера Нестияр и Кудьмояр резко отличаются от Светлояра. Уровень воды в них колеблется каждый год. И свойства ее обычны. На Светлояре же уровень постоянный, независимо ни от каких факторов, остается всегда одним и тем же до миллиметра. Постоянна и температура воды на большой глубине. Все, как в теории сообщающихся сосудов. Если в одном сосуде кто-то будет поддерживать уровень постоянным, то и в другом этот уровень будет таким же. Всем этим обладает озеро-двойник. А это говорит о том, что озера сообщаются, имеют один подземный источник, в котором и поддерживается постоянный уровень.

– Неужели южнее Воскресенского есть такое чудо?

Крестный ход в храмовый праздник

– Представьте себе! Это озеро Озерское, на его берегу стоит деревня с таким же названием. Я уверен, что анализ воды Озерского окажется идентичен анализу воды Светлояра.

– А что вы думаете о светлоярской воде? Когда-то я читал Вашу статью с утверждением, что «вода лишена бактериальной флоры, так как поступает в озеро с очень больших глубин».

– Возможно. И горизонт этот проходит чуть южнее Воскресенского. А вода в самом озере начала меняться. Сигнал неприятный, но думаю, что все будет хорошо, так как в самое ближайшее время нам следует ожидать на Светлояре четвертый провал! Он обязательно должен произойти, иначе озеро погибнет, потеряет связь с питающим его источником. Не удивляйтесь! О том, что Светлояр на грани гибели, многое говорит. Для обычного человека изменения эти мало заметны, ведь вода пока такая же чистая. Но уже появляются растения, предвестники заболачивания. Я уверен, что, если в ближайшие 10-20 лет такого провала не произойдет, мы потеряем нашу уникальную «жемчужину земли Русской».

– В чем же причина? Естественные изменения в природе, или все-таки виноват человек?

Быть может, мой вопрос оказался наивным. Никишин не ответил на него. Вряд ли дело только в природных метаморфозах. Сколько людей приезжает просто отдыхать к Светлояру, как к обычному водоему с чистой водой. И нет у них никакого благоговейного отношения к этому месту.

Я видел, как, приехавший с группой нижегородских туристов, экскурсовод-мужчина показывал своим подопечным достопримечательности Светлояра. Он бодро шагал по тропе вокруг озера, держа в одной руке банку пива, а сигаретой, в другой руке указывал на могильный крест со словами:

Освящение воды в озере Светлояр

«А здесь у них, типа, святые лежат».

Кощунственно. А пьянки, курение, нецензурная брань на берегах? Бывает и такое, к сожаленью. Но можно ли осквернить святыню? Нет! «Бог поругаем не бывает». И, если сокрыты от нас до поры великие святыни, в Китеже ли, в Светлояре ли, никто не сможет им повредить. А оскверняющий, лишь душе своей вредит, вот и все. Нет, не погибнет озеро!

– А вода? – спросил я Никишина, – Ведь она не только прозрачная, она и лечит! Каждый год какие-то исследователи приезжают, воду набирают с поверхности и с глубины.

– Сколько воду ни изучают, а секрет ее найти не могут. Наверное, потому, что секрета-то никакого и нет, святая она.

Я давно обратил внимание на то, что в собранной в банку воде озера через год появляется какой-то бурый осадок. Перельешь воду осторожно, чтобы осадок не потревожить, в другую банку, и будет она, чистейшая, стоять еще много лет. Святая ли она? Конечно, многие знают, что святая вода долго не портится. Особыми же свойствами обладает вода крещенская, освященная по особому церковному чину, недаром именно крещенскую воду добавляют в тесто при выпечке просфор. Хранят эту воду целый год, потребляют с особым благоговением, и только натощак, говорят даже так об этом: «Причаститься крещенской водой». Святой же мы называем любую воду, которая освящена на молебне, где и Апостол, и Евангелие прочитаны, а в молитвах призывалась спасающая сила Божия – «благодать», чтобы снизошла она на обычную воду и освятила ее. Кто же освящает воду Светлояра?

В последнее время освящается она трижды в году: один раз в Богоявление, в ночь с 18 на 19 января, по чину Великого освящения, когда во льду озера делается прорубь в виде креста, а после молебна и после того, как все верующие наберут воду, многие прихожане и священник купаются в проруби. Второй раз – 6 июля, в день празднования Владимирской иконы Божией Матери, (праздник Владимирской иконы Божией Матери совершается трижды в году: 3 июня, 6 июля и 8 сентября, но именно 6 июля во Владимирском отмечается он особенно торжественно), когда после совершения молебна в часовне Казанской иконы на высоком берегу озера и окропления всех верующих вода выплескивается из водосвятной чаши прямо в озеро.

Окропление святой водой

Третий раз – 4 ноября, в день празднования иконы Божией Матери Казанской. Возможно, что с этого года будет освящаться она и еще один раз - 21 июля.

Но ведь свойства светлоярской воды были такими же и в годы советской власти, когда не было на озере ни молебнов, ни крестных ходов. Сохранились документы местных властей того времени, в которых запрещалось ползать по берегам и молиться у озера.

Атеист ищет материалистического объяснения; внутренний мир верующего человека шире – он готов принять не только материалистическое.

Сколько гипотез, теорий, мнений, пытающихся объяснить уникальные свойства воды Светлояра, было опубликовано в разных печатных изданиях! Каждый год попадаются мне статьи с названием: «Наконец-то разгадана тайна светлоярской воды». А в следующем году снова будет «разгадана», в следующем – снова… Лучше, чем Никишин не сказать: нет у нее никакой тайны, святая она.

Освящение и закладку первого камня при строительстве храма-часовни Казанской иконы Божией Матери на берегу озера Светлояр  совершает митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов), в торжественном молебне принимают участие настоятель Благовещенского монастыря игумен Кирилл (Покровский) и духовенство Воскресенского и Краснобаковского районов Нижегородской области.

Вот два интересных документа. Это химический анализ воды Светлояра проведенный в 2008 году(слева) и в 2012 (справа).

Как видно из этих документов, вода озера все больше становиться похожа на обычную питьевую воду с хорошими характеристиками. Из этого можно сделать аваод, что уникальность воды Светлояра медленно, но верно исчезает. Скорее всего, причина этого кроется в верхних слоях озера, где происходит контакт с загрязняющим материалом, атмосферными осадками, травой, водорослями.

Воскресенский предприниматель Федор Павлович Попов, гидролог по образованию, также считает, что озера Светлояр и Озерское питаются из одного источника. Уверенность в этом основана на тех исследованиях химического состава воды, которые проводились по его инициативе.

Федор Павлович генеральный директор ООО «Светлояр», член земского собрания и один из инициаторов запрещения купания в Светлояре. Ему удалось пробурить скважину, предположительно, в месте подземного источника двух озер. Вода из скважины поистине уникальна. Теперь ее можно приобрести уже разлитую бутылки.

В прилагаемых информационных листках читаем: «Природная питьевая вода "Родники Светлояра" добывается из артезианской скважины глубиной 62 м, расположенной в 300 м от природного парка "Воскресенское Поветлужье", в который входит озеро Светлояр. В 2005 году Международным Экологическим Фондом Воскресенскому району присвоен статус «Экологически чистой территории». На территории района находится зона сотрудничества Биосферного резервата «Нижегородское Заволжье», имеющего международный сертификат ЮНЕСКО. А в 2008 году постановлением Правительства Нижегородской области в Нижегородской области создан первый природный парк «Воскресенское Поветлужье».

Питьевая вода «РОДНИКИ СВЕТЛОЯРА» по своему составу и вкусовым качествам уникальна. Она отличается низкой минерализацией, но содержит все компоненты, необходимые для нашего здоровья. Минерализация воды составляет всего 300 мг/л, при норме до 1000 мг/л, а ее мягкость (жесткость при норме 1,5 – 7 мг-экв/л, составляет всего 0,38 мг-экв/л) подчеркивает вкус приготовленных на ней напитков и блюд. Относительно высокая щелочность воды благоприятно воздействует на желудочно-кишечный тракт и обмен веществ.

Одна из наиболее частых рекомендаций диетологов: Людям, страдающим ожирением, нужно, прежде всего, много пить: в их организме содержание воды сильно понижено. Так как ожирение чаще всего приводит к гипертонии, рекомендуются воды с низкой минерализацией — в них уровень рН максимально близкий к нейтральному, т.е. примерно равный семи. И обязательно, содержание натрия в воде рекомендуемой людям с ожирением должно быть низким, менее 20 мг на литр. Родники Светлояра – это чудо-вода для таких людей!

Вода Светлояра и сам Светлояр – это обыкновенное чудо!

Павел Иванович Мельников (Андрей Печерский)

Литературное приложение

Мельников Павел Иванович - выдающийся беллетрист-этнограф, известный под псевдонимом Андрей Печерский. Детские годы провел в Семенове Нижегородской губ. Окончил Казанский университет. Прекрасно знал историю России и историю Церкви. Служил учителем истории и библиотекарем. С 1847 — чиновник особых поручений, в 1850 сотрудник Министерства иностранных дел, магистр богословия. Силой убеждения: вступал в богословские споры, обратил ряд старообрядческих скитов в Православие. По мнению В.Даля, был “первостепенным знатоком русского быта”. В истории русской литературы остался прежде всего как автор дилогии из жизни заволжского старообрядческого купечества “В лесах” и “На горах”.

В романе «В лесах» много раз встречаются описания народных обычаев, поверий, легенд. И записаны они так, что читателю порой невозможно отделить правду от вымысла. Автор словно предлагает нам: «Хотите – верьте, хотите – нет».

«Верховое Заволжье - край привольный. Там народ досужий, бойкий смышленый и ловкий. Таково Заволжье сверху от Рыбинска вниз до устья Керженца. Ниже не то: пойдет лесная глушь, луговая черемиса, чуваши, татары. А еще ниже, за Камой, степи раскинулись, народ там другой: хоть русский, но не таков, как в Верховье. Там новое заселение, а в заволжском Верховье Русь исстари уселась по лесам и болотам. Судя по людскому наречному говору - новгородцы в давние Рюриковы времена там поселились.

Преданья о Батыевом разгроме там свежи. Укажут и "тропу Батыеву" и место невидимого града Китежа на озере Светлом Яре. Цел тот город до сих пор - с белокаменными стенами, златоверхими церквами, с честными  монастырями, с княженецкими узорчатыми теремами, с боярскими каменными палатами, с рубленными из кондового, негниющего леса домами. Цел град, но невидим. Не видать грешным людям славного Китежа.

Скрылся он чудесно, Божьим повеленьем, когда безбожный царь Батый, разорив Русь Суздальскую, пошел воевать Русь Китежскую. Подошел татарский царь ко граду Великому Китежу, восхотел дома огнем спалить, мужей избить либо в полон угнать, жен и девиц в наложницы взять. Не допустил господь басурманского поруганья над святыней христианскою. 

Десять дней, десять ночей Батыевы полчища искали града Китежа и не могли сыскать, ослепленные. И досель тот град невидим стоит,- откроется перед страшным Христовым судилищем. А на озере Светлом Яре, тихим летним вечером, виднеются отраженные в воде стены, церкви, монастыри, терема княженецкие, хоромы боярские, дворы посадских людей. И слышится по ночам глухой, заунывный звон колоколов китежских.

Так говорят за Волгой. Старая там Русь, исконная, кондовая. С той поры как зачиналась земля Русская, там чуждых насельников не бывало. Там Русь сысстари на чистоте стоит,- какова была при прадедах, такова хранится до наших дней. Добрая сторона, хоть и смотрит сердито на чужанина».

Мельников-Печерский («В лесах»)

«– Из наших местов, из-за Ветлуги, паренек в пастухи здесь на Люнде нанимался, – после некоторого молчанья начал тот старичок, что читал «Летописца». – Заблудился ли он, такое ли уж ему от Господа было попущение, только сам он не знает, какими судьбами попал в тот невидимый град. На краю града, сказывал паренек, стоит монастырь, вошел он туда, сидят старцы, трапезуют, дело-то пóд вечер было… Посадили старцы пастушонка, дали ему укрух хлеба, и тот хлеб таково вкусен да сладок ему показался, что ломтик-другой утаил, спрятал за пазуху, значит. После трапéзы един-от старец повел того паренька по монастырям и церквам, весь град ему показал… А живут в том граде мужи и жены, и не токмо в иночестве, но и в разных чинах, всяк у своего дела. И, показав град и домы, сказал тот старец пареньку: «Не своею волею, не своим обещаньем пришел ты в безмятежное наше жилище, потому и нельзя тебе с нами пребыти, изволь идти в мир». И указал дорогу… Вышел в мир паренек, стал рассказывать, где был и что видел… Не верят ему, и он во уверение хотел показать хлеб, за трапезой у старцев утаенный… И явился не хлеб, а гнилушка… Потом тот паренек и обещанья давал и волей хотел идти в невидимый град, но как ни искал дороги, а не нашел.

– Господи! Хотя бы часок один в том граде пребыть, посмотреть бы, как живут там блаженные-то… Чать, тоже хозяйствуют?.. Прядут бабы-то там?.. Коровушки-то есть у них?.. – сердечно вздыхая, спрашивала у людей старушка в синем сарафане и черном платке.

– Иная там жизнь, не то что наша, – отозвался старичок грамотей. – Там тишина и покой, веселие и радость… Духовная радость, не телесная… Хочешь, грамотку почитаю про то, как живут в невидимом граде?.. Из Китежа прислана.

– Почитай, кормилец, открой очи, научи меня, темную, – молила старушка.

И другие стали просить грамотея прочитать китежскую грамотку про житье-бытье блаженных святых.

Вынул тетрадку старичок и, не развертывая, стал говорить:

– Недалекó от Городца в одной деревне жил некий христолюбец… Благочестив, богобоязнен, труды его были велики и праведны, жил ото всех людей в любви и почете. И было у того христолюбца единое чадо, единый сын, при младости на погляденье, при старости на сбереженье, при смертном часу на помин души. Вырастало то чадо в страхе Божием, поучалось заповедями Господними, со седьмого годочка грамоте научено от родителей – Божественному писанию, евангельскому толкованию. Достиг же тот отрок возраста, что пора и закон принять, с честною девицей браком честным сочетаться. Искали ему родители невесту и нашли девицу доброличну и разумну, единую дочь у отца, а отец был великий тысячник, много достатков имел и был почтен ото всех людей… Не восхотел сын жениться, восхотел Богу молиться, со младых лет Господу трудиться… Родители тому не внимали, гостей на свадьбу созывали, сына своего с той девицей венчали… И когда наутре надо было молодых поднимать, новобрачного не нашли – неведомо куда сокрылся… Во слезах родители пребывают, а пуще их жена молодая… Стали пропавшего за упокой поминать, стала молода жена по муже псалтырь читать… И прошло в тех слезах и молитвах три годочка, на четвертом году от пропавшего сына из Китежа грамотка приходит… Вот она!

И поднял высоко тетрадку…

Все привстали, молчат, благоговейно на нее смотрят… По малом молчанье стал грамотей читать велегласно:

– «Пишу аз к вам, родители, о сем, что хощете меня поминати и друга моего советного заставляете псалтырь по мне говорить. И вы от сего престаньте, аз бо жив еще есмь, егда же приидет смерть, тогда вам ведомость пришлю; ныне же сего не творите. Аз живу в земном царстве, в невидимом граде Китеже со святыми отцы, в месте злачне и покойне. Поистине, родители мои, здесь царство земное – покой и тишина, веселие и радость; а святии отца, с ними же аз пребываю, процветоша аки крины сельные и яко финики и яко кипарисы. И от уст их непрестанная молитва ко отцу небесному, яко фимиам благоуханный, яко кадило избранное, яко миро добровонное. И егда нощь приидет, тогда от уст молитва бывает видима: яко столпы пламенные со искрами огненными к небу поднимается… В то время книги честь или писати можно без свечного сияния… Возлюбили они Бога всем сердцем своим и всею душою и всем помышлением, потому и Бог возлюбил их, яко мати любимое чадо. И хранит их Господь и покрывает невидимою дланию, и живут они невидимы в невидимом граде. Вы же обо мне сокрушения не имейте и в мертвых не вменяйте…»

Вздыхали богомольцы, умилялись и много благодарили старичка, что потрудился он ради Бога, прочел на поученье людям грамотку из невидимого града».

Мельников-Печерский («В лесах»)

Главная страница

Литературная страница